У Ницше довольно часто и в самых разнообразных формах проскальзывала эта мысль - кроме учителя для здоровых, нужен учитель и для больных. Чтобы больные поскорее перестали страдать, а также не портили жизнь здоровым, нужен человек, который предоставит им эвтаназию. Возможно, шизоанализ относится не по ведомству пайдетики, а по ведомству евгеники (в самом нацистском понимании этого слова). Путь шизофрении - это своего рода игольное ушко, через которое пролезет отнюдь не каждый верблюд. Большинство, начав эту дорогу игрой, закончит ее на больничной койке. Возможно, Делез вполне осознанно взял на себя роль Ивана Сусанина. Нет ничего кощунственного и противоестественного в этой фигуре: Делез - учитель харакири, Делез - заклинатель крыс, который звуками волшебной флейты уводит туда, откуда не возвращаются.

  Словом, есть подозрение, что Делез является на самом деле гораздо более последовательным ницшеанцем, чем этого кое-кому бы хотелось. И с этой двусмысленностью нужно смириться, - фигура такого ранга просто не может быть ясной и прозрачной. Кажущаяся прозрачность Делеза вполне определенно указывает на двойное дно. Нельзя забывать, что учителем Делеза был Ницше - величайший мастер переодеваний и провокаций, - а ученик, как известно, всегда превосходит своего учителя.

  Впрочем, здесь между Делезом и нами, его простодушными университетскими интерпретаторами, честолюбие которых не идет дальше хорошо сделанного текста, пролегает непроходимая пропасть. Фундаментальное непонимание относительно цели и смысла философской деятельности. Разница состоит в том, что Делез делал философию, и для него результатом был не текст, а событие, событие в реальном мире, выходящее за пределы написанного текста, - или, если сказать точнее, - для него результатом был текст, который заставляет реальность включаться в переплетение своих смысловых потоков, который подминает реальность под себя, который насилует ее, который делает ей ребенка.

<