Камера, к сожалению, не была направлена на вызывающее, так скажем, продолжение слов и, так скажем, диспута... На журналиста, который, так скажем, меня вызывал на провокацию. Эти камеры не были туда направлены и микрофоны там не были установлены. Были слышны только мои ответы. Но эти м займутся другие органы. Для этого существуют суды или какие-нибудь правовые организации, которые будут защищать меня или там любого, попавшего на мое место.

Это все равно восстановится. Справедливость восторжествует. А однобоко судить об этой ситуации не стоит. Я даже сказал такую фразу: "Из уважения к сидящим здесь журналистам я не уйду, а уйдете вы". Она не уходит, а продолжает. Причем когда она задавала мне эти вопросы, то в это же время меня фотографировала. Это все равно что я вот сейчас буду с вами разговаривать и одновременно завтракать. Чавкать, чмокать. Как вы думаете, это вам или вашим слушателям будет приятно?

Конечно же, нет! А когда она не уходит, не уходит, я просто, действительно... Как говорится, нервы сдали. Мне пришлось ее грубо вывести из зала. На что она сказала там: "Ой-ой-ой звезда", а я ей в рифму на "звезда" сказал другое слово из русского языка. Но опять таки, слышали только меня, микрофоны были направлены только в мою сторону.

Я больше не буду продолжать эту тему. Это выглядит как какое-то нелепое оправдание. Многие читали за последние годы всякие гадости и наверняка про себя думали: "Боже мой, как же эта семья терпит все, что про них пишут?" Значит, можем терпеть. А как один раз только позволили себе поставить на место журналиста, который проявил неэтическое, так сказать, поведение к артисту, вдруг все объединились в едином порыве мочить Филиппа Киркорова".