Глава: 21
сильный, так, водяная серая пыль. Вроде зонтик
открывать ни к чему, а костюм уже влажный. Брезгливо обтерев бумажным
носовым платком мокрый пластмассовый стул, Феликс Михайлович уселся за
угловой столик.
Вообще, если смотреть правде в глаза, с самого начала что-то не
заладилось с этим проклятым заказом. Виктюк заметил, что становится
суеверным, то ли с возрастом, то ли в силу своей новой профессии.
Все-таки смерть - штука странная. Есть замечательная поговорка: кому
суждено быть повешенным, тот не утонет. Так вот, для посредника и для
профессионального убийцы высший пилотаж - это чувствовать, кому
суждено быть повешенным, а кому - утонуть.
Казалось бы, существует простая и жестокая формула: если человека
заказали, он обречен. Никакие телохранители, бронированные автомобили,
пуленепробиваемые жилеты и каски не спасут.
С момента выплаты аванса исполнителю смерть ходит за человеком по
пятам. Не сегодня, так завтра прошибет ему голову пуля, или взорвется
припаркованный рядом автомобиль, или просто выпьет он чашечку кофе,
принесенную в кабинет проверенной, верной секретаршей, а потом
схватится за сердце, выпучит глаза, начнет жадно хватать воздух
открытым ртом, и через минуту нет его.
Но жизнь, а вернее, смерть, изредка выкидывала невероятные фокусы, как
будто в насмешку над профессионализмом и железным интеллектом Феликса
Михайловича. Он продумывал все до мелочей, тщательно изучал привычки,
образ жизни, вкусы и пристрастия потенциальной жертвы, но вдруг
случалось нечто, что просчитать заранее невозможно.
В момент выстрела объект чихал, голова его резко дергалась, и
снайперская пуля фантастическим образом пролетала в миллиметре от его
уха. В бампер машины, начиненной взрывчаткой, въезжал какой-нибудь
шальной "чайник", и взрыв сотрясал окрестности в тот момент, когда
потенциальная жертва находилась на расстоянии тридцати метров от
машины. От осколков и взрывной волны могло пострадать человек десять
случайных прохожих, а заказанный вставал с тротуара без единой
царапинки, озирался вокруг диким, затравленным взглядом, стряхивал
пыль с костюма. Или верная секретарша вздрагивала от резкого
телефонного звонка, и чашечка кофе соскальзывала с подноса.
Или по каким-то неясным причинам заказанный вдруг резко падал на
землю, за секунду до выстрела, предназначенные ему пули разбивали
магазинную витрину, и именно в этот момент из-за угла вылетала
милицейская машина. Вместо заказанного страдал неодушевленный, ни в
чем не повинный манекен в спортивном костюме.
Поневоле станешь суеверным. Если первая попытка провалилась, то
следующая должна выглядеть как-то иначе. Повторяться нельзя. Если пуля
пролетела мимо, значит, завтра должен быть взрыв. Если чашечка с
отравленным кофе соскользнула с подноса, стало быть, завтра
заказанного должна сбить машина, и так далее. Это стало для Феликса
Михайловича аксиомой. И суть даже не в том, что заказанный после
неудачного покушения делается совсем другим человеком, чувствует
опасность, предпринимает меры предосторожности. Суть в том, что кому
суждено быть повешенным, тот не утонет...
Когда после неудачного покушения на Ленинградском проспекте писатель
Годунов бесследно исчез, да еще успел побывать у себя в квартире,
прихватить все, что заказчик велел оттуда изъять, и смылся тихо, почти
профессионально, за минуту до прихода убийц, Феликс Михайлович впервые
почувствовал неприятный холодок под ложечкой. Что-то не так было с
этим Годуновым.
Биографию и образ жизни заказанного Виктюк, по своему обыкновению,
изучил вполне добросовестно. По всем расчетам никаких сложностей не
должно было возникнуть. Писатель не имел телохранителей, не ездил в
бронированном автомобиле, не умел стрелять, дрался только в детстве,
был человеком совершенно незащищенным, к тому же рассеянным,
доверчивым до глупости. В общем, классический интеллигент. Такого
прихлопнуть - раз плюнуть. И вот, поди ж ты.
В первый момент, когда выяснилось, что лопух-интеллигент исчез,
запаниковали все. Трое наемных убийц-профессионалов не желали признать
своего разгильдяйства, заявили, что их подставили и заказанный такой
же профессионал, как они сами, судя по его моментальным и точным
реакциям.
Григорий Петрович неприлично орал по телефону и требовал невозможного.
Сам Виктюк тоже нервничал.
Можно на кого угодно сваливать вину, но ответственность за выполение
заказа несет он. Это не только деньги, но и репутация, и плодотворное
сотрудничество с Русовым, на котором многое держалось в его жизни. Это
вообще нонсенс, ерунда какая-то.
Итак, заказанный исчез бесследно, прихватив все, что болезненно
интересовало Русова. Нанятые профессионалы стали требовать еще денег,
уверяя, что их, , таких наивных, пытаются обмануть, и вместо
обещанного лопуха подсунули какого-то супермена, агента 007. Феликс
Михайлович начал тихо и настойчиво прощупывать все имевшиеся у него
адреса, по которым мог скрыться Ракитин.
Их оказалось немного. Совершенно ясно, что у своей любовницы,
журналистки Татьяны Владимировой, он прятаться не станет. Не такой
дурак. И к бывшей жене не пойдет, не захочет подставлять своего
ребенка. Кто еще? Старушка няня? Тоже вряд ли.
Пока Виктюк размышлял и прощупывал, Русову пришла в голову блестящая
мысль. Он позвонил ночью из Синедольска, спокойный, сосредоточенный,
без хриплой дрожи в голосе, и назвал адрес: Выхино, Средне-Загорский
переулок, дом 40.
- Объясни, - коротко попросил Виктюк.
- Ему нужен, с одной стороны, кто-то очень близкий и надежный, с
другой - незасвеченный. То есть ему нужен человек, с которым он давно
не виделся, но которому доверяет на сто процентов. Я перебрал в памяти
всех. Зинаида Резникова, подружка детства, одинокая художница, бывшая
хиппарка. Не виделись лет пять. Но знакомы с младенчества. Дом
бомжевский, квартиры гостиничного типа. Окраина. В общем, надо
проверить.
- Логично, - одобрил Виктюк.
- Свяжись с этими придурками, пусть проверят. -
|