- Ладно, - она опустила дуло, но пистолет не убрала, - выкладывайте все по порядку. Я вас слушаю.

- Ну вот и славно. Только, будьте добры, сядьте, пожалуйста, а то мне, честное слово, неловко сидеть в присутствии дамы.

- Нет. Я буду стоять, а вы сидите.

- Ну, что с вами делать, - Виктюк улыбнулся и развел руками, - так трудно оставаться джентльменом в нашем жестоком современном мире... Вы узнали меня. Это радует. Я всегда считал свою физиономию совершенно незапоминающейся, и то, что такая интересная дама узнала, греет душу. Да, я действительно когда-то работал в частном детективном агентстве "Гарантия", однако совсем недолго. И к моему визиту это отношения не имеет, поверьте. А уж Русов Григорий Петрович здесь вовсе ни при чем. Мы не виделись с ним года три, расстались отнюдь не друзьями... но не важно. Зоя Анатольевна, давайте я все-таки сварю кофе. Мне больно видеть, как вы нервничаете.

- Хорошо, - кивнула она, тяжело опускаясь на табуретку, - только не сейчас, позже.

- Как скажете. Так вот. Начнем сначала. Моей жене шестьдесят. Мы сорок лет прожили вместе, за эти годы бывало всякое, но в общем наш брак можно назвать счастливым. Детей, к сожалению, нет, но зато есть любовь, преданность, взаимное уважение. То есть было все это, до недавнего времени. И вдруг в нашей жизни начинают происходить странные вещи. Я обнаруживаю, что у моей Наташи появился... - Виктюк на секунду задумался, потом произнес с извиняющейся ноткой, - любовник. Терпеть не могу это слово, оно такое пошлое, ну да Бог с ним. Не важно. В общем, Наташу как подменили. Она стала исчезать вечерами, несколько раз пришла под утро и, краснея, как девочка, стала врать мне что-то про подругу, у которой инсульт. Всех ее подруг я знаю, со всеми у меня теплые доверительные отношения. Я, разумеется, за телефон, и что же?

Никакого инсульта. Одна из подруг сообщает мне под большим секретом, что моя Наташа у нее просила ключ от дачи. А я, между прочим, юрист и работаю в последнее время не кем-нибудь, а частным детективом. Для меня не составило особого труда выяснить личность соперника. И что же я узнаю? Он молод, хорош собой... Ладно, это еще можно пережить. Однако, представьте, каково мне было узнать, что он отсидел десять лет за убийство женщины, в которую был влюблен! В моем возрасте можно простить измену, однако я вовсе не хочу потерять свою Наташу.

- Он никогда не повторит этого, - - быстро, взахлеб прошептала Астахова, - это была нелепая, страшная случайность.

- Да, да, миленькая моя, я готов верить. Хотя вначале мне пришлось пережить шок. Нет, на жену я не сердился, ее можно понять, последний шанс побыть юной, влюбленной... смешно немного, а все-таки женщина остается женщиной, даже в таком возрасте. Но я не поверил в искренность чувств Антона, думал, мальчишка хочет вытянуть у нее деньги, а главное, я стал опасаться за ее жизнь. Но, немного успокоившись, я подумал, что нельзя судить человека за то, что он болен. Он ведь болен, ваш Антон? И совершенно безобиден, не так ли?

- Да, именно так. Болен и безобиден, - эхом отозвалась Астахова.

- Ну вот видите. Я бы не стал вас тревожить, однако случилась неприятная вещь. Моя Наташа пропала три дня назад и оставила совершенно сумасшедшую записку, что уходит от меня к нему.

- Этого не может быть...

- Но это так. Вот, взгляните, - он вытащил из кармана измятый тетрадный листок и протянул Астаховой.

"Феликс, прости! - было написано круглым аккуратным почерком. - Мне больно, но я ничего не могу поделать. Это сильней меня. Мы с Антоном любим друг друга, несмотря на разницу в возрасте, несмотря ни на что. Развод оформлять не будем, это глупо и недостойно, с квартирой решим позже. Не ищи меня. Прости. Наташа".

Астахова несколько раз перечитала текст, потом тупо, молча уставилась на Виктюка красными опухшими глазами.

- Знаете, я в растерянности, - тяжело вздохнул Виктюк, так и не дождавшись от Астаховой ни слова, - и вот решил посоветоваться с вами, как с единственным близким Антону человеком. Вы его хорошо знаете, только с вами я могу спокойно и открыто обсудить ситуацию. Насколько это серьезно, и стоит ли вообще заниматься поисками? Может, оставить их в покое? В конце концов, если отбросить ханжество и условности...

- Значит, с Русовым вы не виделись давно? - спросила она медленно, хрипло, и он понял, что все это время Зоя Анатольевна думала о своем, о наболевшем.

- Да мы с ним вообще знакомы только шапочно, - он недоуменно пожал плечами, - послушайте, дорогая моя, я чувствую, у вас какие-то очень серьезные личные неприятности. Вы встретили меня столь агрессивно, даже приняли за убийцу, то есть кто-то угрожает вам? Может, я вовсе некстати лезу со своими семейными проблемами?

- Вы частный детектив? Профессиональный юрист? - Пьяная пелена рассосалась, глаза ее сухо сверкали. - Я видела, как вы встречались с Антоном. Я следила за ним. Зачем вы с ним встречались?

- Ну а как вы думаете? - он грустно улыбнулся. - Я хотел взглянуть в глаза счастливому сопернику, хотел поговорить, понять, что ему нужно от моей Наташи. И знаете, я ведь ему поверил. Мне разных приходилось видеть людей за свою долгую юридическую практику. Ложь от правды я отличать умею. Так вот, я понял, что мальчик действительно любит мою жену. Пусть это чувство со стороны выглядит нелепо и бо