- Ну я ж не присматривался. Просто запомнил, что красивая, шикарная, классный прикид, все как надо.

- Азаров не упоминался в том разговоре? - тихо спросил Сичкин.

Паша задумался, опять стал ковырять ногтем уголок стола.

- Не помню я, - он грустно покачал головой, - врать не буду, не помню.

- - Хорошо, - кивнул опер, - давай так попробуем. То, что на сцене в "Витязе" пел Азаров, было новостью для вас или вы знали об этом заранее? Лопата знал об этом, как тебе Кажется?

- - Лопата точно знал, - кивнул Паша, - вроде как баба та насчет Азарова лично Лопату просила, чтоб это... ну, мы, мол свои проблемы с Дроздом решим, а заодно и Азарова, в куче...

- То есть она его заказала? Так получается?

- Ну, вроде того... Я потом слышал, как Лопата с Когтем слегка побазарили, когда мы из казино уходили. Коготь говорит, мол, пусть она и платит, как за нормальное заказное, А Лопата посмеялся и сказал, что, мол, тебе пули жалко'? Я тогда еще подумал, наверное, эта баба Лопате-то и заплатила либо пообещала. А ему делиться не в кайф. Но Коготь быстро заткнулся. Он Лопату знает, уж кому, а ему-то точно пули не жалко. И на перо поставит, глазом не моргнет. Он потому так долго в главарях держится.

Прежде чем вытащить конверт с фотографиями, Мишаня допил залпом свой остывший чай, закурил и только потом разложил перед Пашей веером несколько цветных снимков с женскими лицами.

Паша с первого взгляда узнал знакомую молодого авторитета Лиханова Андрея Игоревича, главаря небольшой, но крепкой ясеневской группировки, известного под кличкой Лопата. Из шести снимков он выбрал два. На обоих была заснята в разных ракурсах Регина Валентиновна Градская.

* * *

Он не сорвался в прямом эфире. Он был обаятелен, остроумен, уверен в себе. Никакой нервозности, прямо-таки воплощение здоровья и спокойствия. Регине даже показалось, что сквозь экран телевизора она чувствует тонкий, едва уловимый запах, которым пропитался пиджак ее мужа, запах чужих духов.

Она знала, что он отменил на сегодня все, что мог отменить. Он взял из гаража опять все тот же старый черный "Мерседес" и выехал из дома в одиннадцать утра, не сказав ни слова. Целый день ему звонили, кто-то важный и нужный разыскивал.

Она не знала, что сказать, впервые за годы, прожитые вместе, она не могла ответить, где ее муж. Конечно, она врала что-то, придумывала более или менее серьезные отговорки - в зависимости от важности отмененной или сорванной встречи.

Она автоматически прикрывала его. Вернее, не его, а их дело, которое не терпело ни дня, ни часа отсрочки. Какие-то вопросы Регина могла решить сама, и она решала. Но многое, очень многое без Волкова не решалось. Он нужен был сам, собственной персоной - не так Регине, как концерну. А важнее концерна не было ничего на свете.

Она ни разу не набрала номер его сотового телефона. Но те, кто разыскивал его дома, говорили ей, что сотовый не отвечает. Она раньше времени отпустила домой горничную, которая косилась на нее с любопытством, вылизывая огромную квартиру и краем уха прислушиваясь к Регининому телефонному вранью.

Передача давно кончилась, был десятый час, шли вечерние новости по ОРТ. И тут Регина заметила, что все время теребит в руках черную кожаную перчатку, ту, которую нашла в "Мерседесе". Вот откуда этот запах, такой знакомый и чужой.

Регина отлично разбиралась в духах. Духи, которыми пользуется женщина, могут многое рассказать о ней, значительно больше, чем она сама того хочет. Теплые, холодные, сладкие, горьковатые, на разной коже они пахнут по-разному, могут быть приторно-навязчивыми, бесстыдными, а могут создать ауру загадочности и недоступности. Духи говорят о том, какой хочет казаться женщина, какой она себя видит, насколько сильно себя любит, комплексует ли по поводу своей внешности или уверена в том, что неотразима.

Регина, если бы захотела, могла бы написать фундаментальный труд под названием "Психология запахов". Но все. недосуг было.

Теперь она знала, что всю оставшуюся жизнь будет чувствовать отвращение к легким и нежным духам "Мисс Диор". Теплый, ненавязчивый запах с оттенком теплого сандалового Дерева... Так пахла перчатка, которую она теребила в руках. Этот запах витал в салоне черного "Мерседеса". В нем не было ничего зазывного и наглого. Сегодня, когда вернется ее муж - если он вернется, от его пиджака будет исходить именно этот мягкий, ненавязчивый аромат.

- Что значит "если вернется"? - произнесла она вслух, громко и внятно. - Куда он денется? Он, конечно, свихнулся, но не до такой же степени!

Она оказалась права - как всегда. В половине одиннадцатого вечера он вернулся. Небрежно чмокнув ее в подставленную для поцелуя щеку и отказавшись от ужина, он прошел к себе в кабинет. От пиджака, который он не глядя скинул по дороге на кресло в гостиной, действительно пахло духами "Мисс Диор".

Подождав минут десять, она осторожно приоткрыла дверь кабинета. Он лежал на диване, в брюках и расстегнутой рубашке. Лежал и смотрел в потолок,

- Устал? - спросила она, подходя и присаживаясь рядом с ним на диван.

- Да, немного, - ответил он, не глядя на нее.

- Знаешь, было много звонков, я наврала с три короба, - она стала рассказывать о звонках, делах, о проблемах, которые решила за него и без него.

Он отвечал односложно: "Да, нет, правильно, надо подумать..." И продолжал глядеть в потолок.

- Да, я смотрела твой прямой эфир. Все прошло отлично. Ты сейчас действительно в очень хорошей форме. Как ты думаешь, с чем это связано?

- А почему это должно быть с чем-то связано? - спросил он спокойно. - Я что, все еще безнадежно болен и мне требуется постоянное медицинское вмешательство, чтобы быть в хорошей форме?

- Нет, Венечка, ты здоров, - она весело рассмеялась и потрепала его по колючей щеке, - ты вообще у меня молодец. В последнее время нам так много приходилось работать, ты и дня не мог прожить без сеанса. Я ведь тоже сильно выматываюсь, когда мы так работаем. Поэтому я о