- Могу.

Миска наполнилась тертой морковью, Настя включила газ под второй сковородкой, налила масло, помешала жарящийся рядом лук.

- Садисты они, эти составители кулинарных правил, - снова заныла она. - Теперь я должна буду стоять, как памятник, возле плиты и помешивать то одно, то другое, чтобы не пригорело. Неужели нельзя как-нибудь по-другому рецепты придумывать?

- Не канючь, все так готовят - и ничего, никто не умер. Кстати, а что это будет-то? Ради чего ты принимаешь такие смертные муки?

- Это будет рыба по-гречески. Сначала надо пережарить лук и морковь, потом пожарить рыбу кусочками, потом все это перемешать, залить кетчупом и потушить. И есть можно не раньше чем через двенадцать часов, чтобы рыба как следует пропиталась.

- Да ну? По-моему, в нашей столовке это подают в разделе "холодные закуски". Только называется это рыбой под маринадом, а не "по-гречески".

- Очень может быть, - согласилась Настя. - Вот я и решила попробовать. Выбирала из кулинарной книги что попроще.

- А есть когда дадут? - живо поинтересовался Юра.

- Я же сказала - через двенадцать часов. Для тупых объясняю: завтра утром.

- Ну ни фига себе! - расстроился он. - Это ж сколько мне терпеть? В твоей книге нет ничего такого же простого, но чтобы сразу можно было кушать?

- На, - Настя сунула ему толстый том, - сам ищи, не отвлекай меня, а то все сгорит.

В течение десяти минут на кухне царило молчание, Настя помешивала овощи на сковородах, Коротков сосредоточенно шелестел страницами.

- Аська, у тебя рис есть? - спросил он наконец.

- Есть.

- А яйца?

- Три штуки или четыре.

- А чеснок?

- Вот этого не знаю, надо посмотреть. Кажется, был, но я не уверена.

- Масло сливочное точно есть, я его видел. Слушай, я нашел обалденное по простоте и калорийности блюдо. Называется "яйца по-неаполитански".

- Тоже мне, первооткрыватель! - фыркнула Настя. - Я это блюдо сто лет назад открыла. Его можно приготовить даже при моем феерическом кулинарном кретинизме.

- А чего же не готовишь? Ведь просто же. И вкусно, наверное.

- Действительно, вкусно. Иногда готовлю, когда надо к Чистякову подлизаться. Один раз в год.

- Почему так редко?

- А оно непрактичное. Чтобы это блюдо красиво выглядело, его надо делать в большой сковороде, то есть должно быть много риса и как минимум пять яиц. Мы вдвоем с Лещкой можем съесть дай бог если одну треть, рис же очень сытный, крутые яйца тоже. Остальное остывает, теряет вкус, и приходится либо мучительно впихивать в себя рис с яйцами два дня подряд, либо выбрасывать.

- А я бы съел, - глядя в пространство, заявил Коротков. - Вы с профессором вообще малоежки, а я - нормальный здоровый русский мужик. Мне сколько ни дай - все мало.

- Да ради бога, я приготовлю, - отозвалась Настя, не поворачиваясь. - Все равно надо же тебя чем-то на ужин кормить.

Через полчаса ценой невероятных усилий ей удалось пожарить рыбу, смешать все ингредиенты и сунуть то, что получилось, тушиться в духовку. Настала очередь яиц по-неаполитански. Настя поставила варить рис и яйца и присела за стол напротив Короткова.

- Ты спрашивал насчет Ганелина.

- Ну да, - кивнул Юра. - А ты сказала, что можешь объяснить, почему он вместо того, чтобы...

- Юрик, ты не понял. Я сказала, что могу объяснить, почему абстрактный мужчина в принципе может так поступить. Абстрактный мужчина, понимаешь? Но не Ганелин, которого я совсем не знаю, а потому не могу судить о его мыслях и поступках. Я его видела всего один раз и разговаривала с ним совсем недолго. Может быть, он подпадает под схему, а может быть, и нет.

Коротков поморщился.

- Ладно, не умничай. Давай объясняй, коль обещала.

- Ну, хорошо... Для начала ответь мне на вопрос: ты сказал Людмиле, что ушел от жены?

- А это к чему? - вытаращил глаза Юра. - Какая связь?

- Сначала ответь, потом я тебе про связь расскажу. Так сказал или нет?

- Нет.

- Почему?

- Да как-то... Я с ней и не разговаривал всю эту неделю: cлучая не было.

- Почему, Юра? Как могло получиться, что ты целую неделю не звонил женщине, с которой у тебя роман вот уже десять лет?

- Девять, - хмуро поправил ее Коротков. - Чего ты цепляешься, Аська? Ты же прекрасно знаешь насчет нас с Людмилой, я тебе как другу...

- Знаю. Знаю, что пик прошел, что роман давно остывает, что вы видитесь все реже и реже, иногда месяцами не встречаетесь, только перезваниваетесь. Все нормально, Юра, это естественное течение человеческой жизни. И получается, что ты ушел от жены вовсе не к Людмиле. Ты просто ушел. От жены. Правильно?

- Ну.

- А что мешало тебе уйти, когда роман был в разгаре? Ее дети старше твоего сына, они давно выросли, и Людмила спокойно могла бы развестись и быть с тобой.

- Аська, прекрати! Мы с тобой тысячу раз об этом говорили! - Коротков начал злиться, и это не укрылось от Насти. - Не мог я ни с того ни с сего взять и бросить Ляльку, сказать ей, мол, все, дорогая, больше я не могу этого терпеть...

- Все правильно, Юрик. Не надо мне напоминать, я помню наши с тобой бесконечные беседы на эту тему. Попробуй посмотреть на ситуацию чуть-чуть со стороны. Твоя жена Ляля - женщина со сложным характером, взрывная, капризная