-- Ну что?

     -- Да ничего. Не тот случай.

     -- А что же она там так долго делает?

     -- Сердечный приступ пережидает. Бледная такая -- смотреть страшно. Ладно, еще не вечер. Ближе к ночи наша клиентура пойдет косяком. Между прочим, я сама сглупила. Могла бы сразу сообразить, что она не возьмет.

     -- Почему?

     -- Тот тип, с которым она пришла, -- это полковник Павлов из МВД. Мне его Ариф показывал.

     -- Ну ты и дура, -- разозлился парень. -- Какого же черта ты за ней поперлась? Ты хоть что-нибудь соображаешь?

     -- А что, по-твоему, полковники милиции со шлюхами не путаются? -- огрызнулась брюнетка. -- Тоже мне, идеал советской морали.

     "Значит, его фамилия Павлов. И даже полковник. Учтем, -- отметил про себя Галл. -- И еще какой-то Ариф. Это тоже учтем. Интересно, что эта девица ей предлагала? Наркотики? Вряд ли, сбытчики стараются иметь дело только с проверенной клиентурой. Скорее всего, что-нибудь противозачаточное, презервативы или таблетки."

x x x

     Телефонный звонок раздался, едва Настя переступила порог квартиры. Звонил Гордеев, сильно встревоженный.

     -- Как ты, деточка? Оклемалась?

     -- Более или менее.

     Настя взяла аппарат и прошла с ним в кухню, плотно притворив за собой дверь. Она опасалась, что на лестнице возле квартиры могут оказаться любопытные уши.

     -- Все сработало. Тебя провожали. Трудно пока сказать, кто это -- сам или подручный. Но до подъезда он тебя довел. Так что с этим порядок, все идет по плану.

     -- Слава Богу, не зря мучилась.

     -- Теперь вот что, Анастасия. Одну я тебя на ночь не оставлю. Не хватало еще. чтобы тебя "неотложка" увезла. Возражений не принимаю, но имеешь право выбирать. Кого к тебе прислать?

     -- Не надо никого, Виктор Алексеевич. Обойдусь.

     -- Ты плохо слышишь. Анастасия? Я сказал, ты имеешь" право выбирать, а не решать. Решаю я. Так кого?

     -- А эту из ресторана, нельзя? Она в вену с первого раза попадает.

     -- Эту нельзя. Ее видели. Может, Захарова?

     -- Только не Захарова, -- поспешно, даже чересчур поспешно, ответила Настя.

     -- Коротков тебя устроит?

     -- Устроит. Только жалко его дергать. У него страстный, но ограниченный во времени роман.

     Колобок, похоже, рассердился.

     -- Знаешь что, дорогая, ты эту благотворительность прекрати. У меня романы нашего Тристана в одном пикантном месте уже сидят. Всех денег, как говорят, не заработаешь, всех женщин не перелюбишь. Так что не валяй дурака.
     Коротков приехал грустный, его массивная фигура словно уменьшилась в размерах, широкие, обычно развернутые плечи поникли.

     -- Неужели так серьезно? -- сочувственно спросила Настя.

     -- Очень. Не знаю, что с этим делать. Просто болезнь какая-то.

     Для влюбчивого Юры Настя всегда была наперсницей, плакательной жилеткой и спасательным кругом одновременно. Если роман заканчивался неудачно, она буквально за уши вытаскивала Короткова из депрессивной ямы, в которую он каждый раз собирался сваливаться. Настя и сама видела, что случай с Семеновой -- особенный. Обычно Юра в разгар очередного увлечения бывал радостно воодушевлен, глаза горели, работа спорилась, у него словно крылья вырастали. А в этот раз он был подавлен и разбит, будто тащил неподъемную ношу. Настя не смогла бы точно определить, какое чувство в ней берет верх -- сочувствие или белая зависть. Ей были недоступны любовные переживания ни в виде окрыленности, ни в виде тоски. Нежная привязанность -- самое большое, на что она считала себя способной. Может быть, когда-нибудь, думала она, это случится и с ней. Ведь случилось же в юности, но только однажды, больше десяти лет назад. И с тех пор ни разу не повторилось. Наверное, у компьютера на двух ногах не может быть сильных эмоций. Такая, видно, у нее судьба.

     -- Как себя чувствует сердечный друг Александр Евгеньевич? -- поинтересовался Юра.

     -- Резину тянет. Ни да, ни нет, а гораздо сложнее. Принципиальное согласие дал, но просил еще несколько дней, чтобы собрать деньги.

     -- Судя по его передвижениям, он и не пытается их собрать. Не по служебному же телефону он решает свои вопросы. Разве что из дома звонит. Но скорее всего, просто поручил кому-то. От руководящих замашек так просто не отвыкнешь.

     -- Хорошо, значит, схема пока работает. Будем ждать, когда Галл явится по мою душу и за рукописью.

     -- Не боишься?

     -- Боюсь. Ужасно боюсь. Особенно после сегодняшнего укола. Где вы такую медсестру выкопали?

     -- Колобок постарался. Он знает про твои хворобы.

     -- Все-таки трудно играть вслепую. Одни догадки. Просто удивительно, как это мы ухитряемся "в цвет" попадать. Ой, не сг