- Если не возражаете, я лучше подъеду к вам домой, прямо сейчас.

- Да, конечно. - Она подробно объяснила, как добираться.

Илья Никитич, ожидал, что попадет в роскошную квартиру, где комнат не меньше пяти, а скорее всего, это будет двухэтажный пентхауз со стеклянной оранжереей в одной из так называемых "лужковских" новостроек для очень богатых людей.

Но оказалось, телезвезда живет в обычном сталинском доме, в трехкомнатной квартире, без всяких оранжерей.

Без грима, в джинсах и свитере, Беляева выглядела, пожалуй, даже привлекательней, чем на экране. Во всяком случае, так показалось Илье Никитичу, который вообще не любил подкрашенных женских лиц.

- Чай? Кофе?

- Если чай в пакетиках, то лучше кофе.

- А если кофе растворимый, то лучше чай, - она улыбнулась, - я сварю кофе потому что сама еще не завтракала. Честно говоря, я только что встала и все никак не могу проснуться.

Илья Никитич заметил, что глаза у нее действительно сонные, даже как будто воспаленные.

- Значит, убийцу Артема пока не нашли? - спросила она, стоя у плиты и следя за пеной, поднимающейся в большой медной турке.

- Пока нет. Сколько лет вы были знакомы с Бутейко?

- Лет пять, не меньше, - она сняла турку с плиты, разлила кофе по маленьким чашкам, села напротив, - вам, вероятно, уже сообщили, что у нас с Артемом сложились очень скверные отношения.

- Да, мне говорили, и я видел несколько старых передач в записи.

- Какие именно передачи, если не секрет? - Она отхлебнула кофе, поморщилась, потому что он был слишком горячий, встала, достала из холодильника пачку грейпфрутового сока. - Вам налить?

- Да, немного. Спасибо.

Сок был ледяной. Она выпила залпом.

Илья Никитич понял, что она довольно сильно волнуется.

- Попробуйте кекс, - она кивнула на тарелку, на которой лежало покупное печенье двух сортов и ломтики домашнего кекса, - это моя дочь пекла. Получилось неплохо. Попробуйте.

Илья Никитич съел кусок.

- Сколько лет дочке?

- Недавно исполнилось двенадцать.

- Да, действительно у нее неплохо получилось, учитывая возраст.

Она улыбнулась и, кажется, немного успокоилась.

- Вы любите домашнюю выпечку?

- Очень люблю, - признался Илья Никитич, - скажите, Елизавета Павловна, ваши отношения с Бутейко с самого начала не сложились? Или были какие-то конкретные причины, из-за которых между вами возникла вражда?

- Илья Никитич, вы так и не ответили, какие именно видели передачи. Если бы я знала, что вы успели просмотреть, мне было бы легче ответить на ваш вопрос.

- Вы сначала расскажите в общих словах, что произошло, а о передачах мы потом поговорим.

- Ну хорошо, - она еще раз улыбнулась, уже совсем спокойно и тепло, - у вас, я вижу, есть профессиональные приемы ведения диалога. Мы действительно терпеть не могли друг друга, - она вытащила сигарету из пачки, стала вертеть в руках, - но это обычное дело на телевидении. Там сегодня дружат семьями, целуются при встрече, а завтра так гадят друг другу, что не дай Бог. Впрочем, послезавтра могут опять стать лучшими друзьями. А чаще все происходит одновременно. Наша вражда с Артемом отличалась тем, что была открытой. Это действительно редкость. Однако по внутреннему накалу страстей она не превосходила обычные телевизионные интриги, - Беляева отложила незажженную сигарету, взяла с тарелки кусок кекса, отхлебнула кофе, съела кекс к только тогда закурила.

"Значит, не так уж сильно волнуется, если не стала курить на голодный желудок, хотя очень хотела", - отметил про себя Илья Никитич.

- Кофе у вас замечательный, - произнес он с улыбкой, - можно еще чашечку? Нет, сидите, я сам налью. Знаете, Елизавета Павловна, мне попалась кассета с записью первого и последнего ток-шоу Бутейко.

- Надо же, - она покачала головой, - я думала, записи не сохранилась. Мне почему-то казалось, что вы сейчас напомните мне о недавнем его сюжете с моей матерью.

- У Бутейко остался довольно большой архив. Он хранил практически все, даже аудиокассеты с интервью. Да, сюжет о вашей маме я видел. Скажите, Елизавета Павловна, почему вы сорвали его ток-шоу три года назад?

- Ну, если вы просмотрели запись, то должны были понять почему. Тем более, вы следователь, и вам, как никому, ясно, насколько нелепо и небрежно он подготовил свой криминальный сюжет.

- Но вы ведь понимали, что наживаете себе серьезного врага.

- Вот об этом я тогда не думала. Потом, конечно, много раз жалела о своем поступке. Но тогда, на ток-шоу, я жутко разозлилась.

- Почему?

- Это долгая история.

- Я с удовольствием послушаю.

- Ну хорошо, я попробую объяснить, хотя, предупреждаю, все это на уровне эмоций и вряд ли имеет отношение к убийству. Не знаю, попалась ли вам запись передачи "Стоп-кадр", в которой был сюжет Артема о милиционере и певце.

- Да, я видел этот сюжет.

- Вы, вероятно, уже знаете, что того капитана посадили на три года. Не мне судить, насколько справедливо это было, и, в общем, дело даже не в справедливости. Так получилось, что я стала случайным свидетелем разговора между капитаном и Артемом. Был еще третий человек, приятель Артема, кажется, его одноклассник. Фамилию не помню. Капитан пришел в Дом кино, там праздновался десятилетний юбилей передачи "Стоп-кадр". Он пришел специально, чтобы попросить Бутейко не пускать в эфир сюжет о ресторанной драке. Я поняла, что это уже не первый их разговор. То есть человек унижался во второй или в третий раз. Ему уже было все равно. Фойе Дома кино, антракт, люди кругом. Капитан в форме готов был встать на колени, а мальчики, Артем и его приятел