|
 |
|
| |
|
|
Андерсон, ПОЛ: Тау Ноль.
Главы: [ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ]
|
Глава: 5
Когда скорость "Леоноры Кристины" составила существенную часть
скорости света, оптические эффекты стали заметными для невооруженного
глаза. Ее скорость и скорость лучей света, исходящих от звезд,
складывались как векторы, результатом была аберрация. За исключением того,
что лежало прямо по курсу или непосредственно позади корабля, все видимые
картины изменились. Созвездия изменили очертания, стали гротескными и
совсем растворились, по мере того, как составляющие их звезды дрейфовали
во мраке.
Одновременно действовал эффект Допплера. Поскольку корабль убегал от
световых волн, которые догоняли его сзади, с точки зрения людей на корабле
их длина возрастала, а частота понижалась. Подобным образом волны, которые
догонял нос корабля, становились короче и быстрее. Звезды за кормой
выглядели более красными, звезды впереди - более фиолетовыми.
На мостике располагался компенсирующий видеоскоп: единственный на
борту, учитывая сложность его конструкции. Компьютер постоянно вычислял,
как бы выглядело небо, если находиться в данной точке пространства
неподвижно, и проектировал подобие этого изображения. Устройство это
предназначалось не для развлечения или удобства; оно существенно помогало
навигации.
Очевидно, тем не менее, что компьютеру необходимы были данные о том,
где именно находится корабль и с какой скоростью он движется по отношению
к небесным объектам. Это не так-то просто было выяснить. Точная скорость и
точное направление менялись в соответствии с изменениями в межзвездной
среде. Отклонения от расчетного курса корабля были сравнительно невелики;
но на астрономических расстояниях любая неточность могла добавить свое к
фатальной сумме.
По этой причине опрятный, коренастый, темнобородый мужчина,
навигационный офицер Огюст Будро, находился среди немногих членов экипажа,
которые работали посменно, и занимались работой, связанной с управлением
кораблем. Будро вращался в замкнутом логическом цикле, чтобы определить
положение корабля, скорость и направление движения, а
затем
скорректировать оптические явления. Отдаленные галактики были его
первостепенными бакенами; статистический анализ наблюдений за более
близкими отдельными звездами обеспечивал следующие по важности данные. Он
пользовался математикой последовательных приближений и передавал данные
капитану Теландеру, который рассчитывал необходимые изменения курса и
отдавал приказ об их исполнении главному инженеру Федорову. Задачу
выполняли четко. Никто не чувствовал поправок, лишь изредка незначительно
и кратковременно возрастала находящаяся на пороге восприятия пульсация
корабля и происходило столь же небольшое и преходящее изменение в векторе
ускорения, которое проявлялось лишь в том, будто палубы накренились на
несколько градусов.
Вдобавок Будро и Федоров пытались поддерживать связь с Землей.
"Леонору Кристину" пока еще можно было обнаружить находящимися в космосе
приборами в пределах Солнечной системы. Несмотря на трудности, создаваемые
полями ее двигателя, мазерный передатчик на Луне все еще мог донести до
нее запросы, новости, развлекательные программы и личные сообщения.
Корабль отвечал, пользуясь собственным передатчиком. Собственно говоря,
предполагалось, что такой обмен информацией станет регулярным, как только
космонавты обоснуются на Бете Девы. Автоматический предшественник "Леоноры
Кристины" не имел проблем при отправке данных. Он делал это и в настоящий
момент, хотя на корабле их получить не могли, и экипаж собирался прочесть
ленты на зонде, когда прибудет к месту назначения.
Солнца и планеты - большие объекты. Они движутся в пространстве на
разумных скоростях, редко более пятидесяти километров в секунду. И они не
делают зигзагов, даже малейших. Несложно предсказать, где они будут через
несколько столетий, и соответственно направить луч с сообщением.
Космический корабль - совсем другие дело. Люди недолговечны; они должны
торопиться. Аберрация и эффект Допплера затрагивают и радио. Через
некоторое время передачи с Луны будут прибывать на таких частотах, которых
не сможет принять ни одно устройство на борту корабля. Однако задолго до
этого, в силу разных причин, которые невозможно предвидеть, время пути
между мазерным передатчиком и кораблем растянется на месяцы и луч
наверняка потеряет корабль.
Федоров, являвшийся также офицером связи, возился с детекторами и
усилителями. Он усиливал сигналы, которые отправлял к Солнцу, в надежде,
что они дадут ключ к будущему местоположению корабля. Хотя проходили целые
дни, а молчание не нарушалось, он упорствовал. И был вознагражден. Но
качество приема было от раза к разу все хуже, а продолжительность передач
короче, по мере того, как "Леонора Кристина" погружалась в Большую
Глубину.
Ингрид Линдгрен нажала кнопку звонка. Каюты
основательно
звукоизолировали, так что стучать было бесполезно. Она вновь позвонила, но
никто не ответил. Ингрид нахмурилась и в нерешительности переступила с
ноги на ногу. Наконец она положила руку на ручку двери. Дверь не была
заперта. Линдгрен приоткрыла ее. Не заглядывая внутрь, она мягко позвала:
- Борис, с вами все в порядке?
Ее слуха достигли звуки: скрип, шуршание, медленные тяжелые шаги.
Федоров распахнул дверь.
- О, - сказал он. - Добрый день.
Она окинула его взглядом. Главный инженер был плотным мужчиной
|
|
|
|
|
