Глава: 4
роль голландца мне ничего не стоит. Я знаю язык, много раз бывал в этой стране. Повторения истории со стариком я действительно боюсь, ты уж извини, но я просто обязан тебя контролировать. Так было решено с самого начала. А что касается "исчезнуть втихаря", то этого я как раз совсем не опасаюсь. Ты сам знаешь, не выйдет. Ты же не самоубийца.
- Я понимаю, - Красавченко весело подмигнул, -вы не хотите оставлять меня с очаровательной дамой наедине. Вам спокойней, если допрос состоится при вас. Но вынужден вас огорчить. Так ничего не выйдет. Даже если бы она согласилась встретиться с корреспондентом, то вряд ли мне удастся уговорить ее провести разговор в гостиничном номере, поздним вечером, в интимной обстановке, - он вальяжно откинулся на спинку бархатного диванчика и принялся листать меню, - тем более мне пришлось сказать, что в гостиницу вас не пускают.
- Почему?
- Потому, что она тут же поинтересовалась, в чем проблема? Разве голландец не может сам подойти к ней в фойе? Она без конца дает кому-нибудь интервью.
- Слушай, так, может, она и отказалась потому, что ты как-то двусмысленно предложил, ляпнул что-нибудь про поздний вечер и интимную обстановку? Она ведь дама строгая, у нее безупречная репутация. Может, она тебя неправильно поняла? Если она в принципе от интервью не отказывается, значит, ты как-то не так просил.
- Ни на что я не намекал и просил вполне грамотно. Просто у нее настроение было неподходящее. Кстати, есть еще одна неприятная новость. Я выяснил, что она вообще не пьет. Это значительно усложняет нашу задачу.
- Ну, кроме спиртного, есть еще кофе, сок, минеральная вода. Ты же говорил, что твой пресловутый эликсир правды не имеет ни вкуса, ни запаха.
- Спиртное усиливает действие препарата, под водочку оно надежней. К тому же если человек знает совершенно точно, что он не употреблял спиртного, ему потом значительно сложней понять причины странного состояния, в котором он находился. Пьющий человек всегда допускает, что мог выпить и отключиться. А у трезвенника внезапный провал в памяти от чашки кофе или стакана сока вызовет серьезные подозрения, особенно если пил он свой кофе или сок наедине с малознакомым человеком.
Подошел официант-китаец, низко склонился, заулыбался, ожидая заказа. Красавченко, как всегда, заказал целую гору еды, Мальцев ограничился порцией своих любимых тигровых креветок и клюквенным соком.
- Ну, я уверен, тебя в твоей разведшколе учили, как спаивать трезвенников и рассеивать подозрения. - Павел Владимирович попытался быть язвительным, но улыбка у него получалась скорее испуганная, чем ироническая.
- А, так вот почему вы при мне не употребляете спиртного? - подмигнул Красавченко. - Да, конечно, нас учили спаивать трезвенников. Но дело не в этом. Я продолжаю настаивать, что к Беляевой нужен принципиально иной подход.
- То есть?
- С ней не надо слишком много разговаривать об умном.
- О ком, прости? - нервно хохотнул Павел Владимирович.
- Все острите? Юмор ваш совершенно не уместен. Я ведь предлагал свою обычную методику. Вы не дали мне санкцию на секс-мероприятие, вы сказали...
- Методика, санкция на секс-мероприятие... Любишь ты выражаться, прости Господи. Тоже мне, дипломат хренов, - покачал головой Павел Владимирович. - Если ты к ней сунешься со своими подходцами, она будет шарахаться от тебя как от чумы.
- Пока еще ни одна не шарахалась. А Беляева прежде всего голодная баба. Голодная в смысле секса.
- Кто? Елизавета Беляева? Ну, это ты, братец, загнул...
- Вы зря смеетесь. Ей сорок, последняя вспышка молодости, последний шанс. Женщина в таком состоянии готова на многие глупости.
- Ну конечно! По-твоему, все они голодные и все готовы на глупости, независимо от возраста, интеллекта и социального положения, причем исключительно ради тебя, единственного и неповторимого. Странно, как до сих пор тебя не обглодали до костей страждущие дамы? У Беляевой кристальная репутация. О ней даже сплетен никаких не распускают. Она верная жена и образцовая мать. Все, что ее интересует в жизни, - семья и работа.
Официант принес для Красавченко огромную тарелку с какой-то сложной курино-рыбной закуской. Перед Мальцевым поставил стакан с клюквенным соком, и Павел Владимирович совершенно рефлекторно подвинул его к себе поближе, подальше от собеседника.
- Это ненормально. Так не бывает, - прошамкал Красавченко с набитым ртом.
- Бывает всякое. Вряд ли она решится рисковать репутацией ради нескольких часов удовольствия с таким красавцем, как ты.
- Дело не только во мне. Еще раз повторяю, ей сорок. Для женщины это критический возраст. Она подсознательно стремится наверстать упущенное. А если женщина замужем двадцать лет и у нее кристальная репутация, то упустила она многое. Это простой психоанализ.
- Ладно, хватит. Нам с тобой не до психоанализа, - поморщился Мальцев.
- Вот здесь вы не правы. Без психоанализа не обойтись. Действовать надо тонко и продуманно.
- Да уж, Беляева - не дед-алкоголик, который за бутылку расскажет что угодно.
- Между прочим, с дедом мне тоже пришлось повозиться. К каждому нужен свой подход. Моя методика рассчитана на простые человеческие слабости, а слабости уравнивают людей. Для поселкового сторожа это спиртное, для сорокалетней добропорядочной женщины - секс.
- Для каждой? - Мальцев осторожно отхлебнул сок.
- Ну, практически да. Просто не всегда это заметно.
- Тебя этому тоже в разведшколе учили?
- Меня учили индивидуальному подходу к людям.
- Однако, при всем твоем тонком психологизме, ты не сумел даже деда-алкоголика, поселкового сторожа, обработать таким образом, чтобы потом можно было оставить его в живых. Ну, что ты на меня так гневно глазами сверкаешь? Разве я подарил деду бутылку, в которой вместо чистого медицинского оказался метиловый спирт?
Официант принес горячее. Тигровые креветки были так обильно политы соленым соевым соусом, что есть их Павел Владимирович не смог. Красавченко погло
|